Золотая бабочка - Страница 21

9

На второе совещание в Хьюстон Эдвертайзинг Лючия собиралась гораздо тщательнее, чем на первое. Она долго рассматривала привезенные с собой вещи и гадала, на чем же остановить свой выбор. С одной стороны, идти в чем-то воздушном и соблазнительном не годилось, а с другой – в деловом костюме она чувствовала себя не лучшим образом. Требовалось найти золотую середину, и Лючия принялась мерить все подряд.

Когда Фабрицио зашел за ней, она была полностью готова. Увидев в его глазах непривычный огонек одобрения, Лючия чуть покраснела. Значит, она действительно неплохо выглядит в этих элегантных брючках и полупрозрачной блузке.

Прихватив солидную кожаную папку, купленную накануне в лучшем книжном магазине Нью-Йорка, Лючия последовала за Фабрицио. Она старалась идти твердо, без излишних покачиваний бедрами. Всеми силами она хотела походить на серьезную деловую женщину, для которой все глупости остались далеко позади. Только в таком состоянии она была способна спокойно вынести встречу с Даниэлем.

В Хьюстон Эдвертайзинг она зашла не без дрожи в коленях. В прошлый раз она чувствовала себя там королевой, сегодня она возвратилась после сокрушительного поражения. Лючия не сомневалась, что особо приближенные к Даниэлю люди в курсе всего, что произошло между ними, и повсюду пыталась поймать насмешливые взгляды. Однако даже Теодора Беркли, встречавшая их внизу, ничем не выдала своего знания. Она была безупречно вежлива и предупредительна. У Лючии отлегло от сердца. По крайней мере, никто не будет над ней потешаться в открытую.

Но Лючии было суждено пережить унижение другого рода. Хотя все относились к ней подчеркнуто вежливо, она видела, что все внимание сосредоточено на Фабрицио. Лючия Грациано теперь была никем, и это сразу ощущалось. Никто не спрашивал ее мнения. Лючия лишь стискивала покрепче зубы, твердо намереваясь идти до конца. Она должна увидеть Даниэля. Ее битва еще не проиграна.

Даниэль встретил ее весьма прохладно. Он сердечно поздоровался с Фабрицио и слегка склонил голову в ее сторону. Лючия закусила губу. Как он смеет! Но какой же он красивый…

Совещание началось. Первое время Лючия не отрывала глаз от Даниэля, стараясь как можно точнее запомнить его лицо и фигуру. Она никак не могла насытиться его видом. Те несколько дней без него показались ей сущим адом, и сейчас она хотела как следует поднабраться впечатлений, чтобы протянуть до следующей встречи. Но постепенно до ее воспаленного близостью Даниэля мозга стали доходить и другие, посторонние вещи. Она с интересом прислушивалась к творческим спорам Даниэля и Фабрицио, была неприятно удивлена тем, что Теодора Беркли принимает в них активное участие, а угрюмый, заросший бородой тип по имени Стив Спенсер смотрит на всех с ярко выраженным презрением.

К своему удивлению Лючия обнаружила, что Даниэль становится еще красивее, когда с увлечением говорит о чем-то. Он рассказывал о своих замыслах, показывал макеты, и все время его глаза горели таким воодушевлением, что Лючии было не по себе.

Все бы отдала, лишь бы он на меня так же смотрел, грустно подумала она и отвернулась, боясь, что выдаст свое откровенное любование лицом Даниэля.

И тут внезапно ее взгляд упал на другое лицо, выражавшее те же эмоции, что и ее собственное. Теодора Беркли сидела, откинувшись на стуле, и не замечала, что стала объектом пристального наблюдения. Тэдди не отрывала глаз от Даниэля, и если бы она знала, что выдают ее глаза, то немедленно убежала бы с совещания.

Но Тэдди не подозревала о том, что ее лицо – открытая книга для внимательного наблюдателя. Даниэль не говорил ничего нового для нее, и Тэдди могла полностью отдаться созерцанию. Все в Даниэле восхищало ее. И порывистость, и увлеченность, и огонь в глазах, и привычка небрежно ерошить волосы. Тэдди размечталась и совсем забыла, где она…

В чувство ее привлек чей-то напряженный взгляд. Она повернулась и натолкнулась на ревнивые глаза Лючии. Тэдди сразу пришла в себя. Итальянка смотрит так, словно съесть меня готова, внутренне поежилась она. Несладко придется Дэну, если она вздумает обратить против него свое уязвленное самолюбие. Кажется, мы поторопились признать ее побежденной…

Додумать Тэдди не успела. Дверь кабинета с грохотом распахнулась – неслыханное явление, и на пороге появилась Элеонора Хасл собственной персоной. На ней была ошеломляюще короткая юбка, открывающая точеные длинные ножки, огромные ботинки на толстой подошве, ярко-зеленые гольфы и свитер такого же ядовитого цвета. В руке Элли держала пачку бумажных листов. Увидев незнакомых людей, она замерла на пороге.

Фабрицио и Лючия тоже лишись дара речи. Во-первых, они не ожидали, что их могут потревожить столь бесцеремонно. Во-вторых, вид этой внезапно ворвавшейся особы мог кого угодно повергнуть в изумление. А в-третьих, впрочем, это относилось только к Фабрицио, оторвать взгляд от стройных ножек Элли не было никакой возможности.

Первой опомнилась Теодора.

– Мисс Хасл, разве вы не видите, что мы заняты? – спросила она со всей холодностью, на какую была способна.

– Простите, это моя вина, – вмешался Стив. – Я попросил Элеонору подойти к нам и забыл предупредить о том, что мы будем не одни.

Тэдди была возмущена до глубины души. Значит, дошло уже того, что на важное совещание приглашается эта нелепая девица, а ее, Теодору Беркли, никто не ставит в известность!

Элли осторожно дошла до диванчика в углу кабинета и опустилась на него, не дав Даниэлю возможности представить ее как следует.

– Это Элеонора Хасл, наш новый сотрудник художественного отдела, – с неприязнью сказала Тэдди, обращаясь преимущественно к Фабрицио.