Золотая бабочка - Страница 37

– Ты не скучаешь по нему?

– Сейчас нет…

Было так странно сидеть под самой крышей Хьюстон Эдвертайзинг и вспоминать прошлое, забыв обо всем, что происходит вокруг. Где-то жизнь била ключом, но на этой лестничной площадке время остановилось. Даниэль был готов сидеть так вечно…

– Элли, все действительно очень волновались, когда ты пропала, – тихо сказал Даниэль, видя, что она упорно молчит.

– Я не хотела, – ответила она, но голос ее предательски дрогнул. Даниэль наклонился к ней и повернул ее к себе. Все лицо девушки было залито слезами.

– Элли, что с тобой?

Она молчала.

– Элли! – Даниэль прижал девушку к себе, пытаясь исцелить ее неведомое горе крепким объятием. Это подействовало, Элли перестала всхлипывать и затихла у него на груди. Даниэль боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть ее.

Она словно маленький перепуганный зверек, подумалось ему. Прильнула на секунду и при любом неосторожном движении готова отпрянуть назад.

Но в то же время Даниэль не мог не чувствовать, что в его объятиях не заплаканный подросток, а взрослая привлекательная девушка. Хотя его мысли были заняты ее переживаниями, его тело бурно реагировало на близость Элли.

– Элли, что с тобой? – ласково спросил он, не в силах больше выносить это напряженное молчание.

– Ничего страшного, – ответила она и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с сожалением. – Просто ты начал говорить про отца, и я вспомнила…

Элли закусила губу. Даниэль терпеливо ждал.

– Моего отца убили год назад, – вдруг выпалила она. – Он был моим лучшим другом.

– Я не знал…

Даниэль был потрясен. Все это время, когда она шутила, улыбалась, танцевала на балу, сочиняла стихи и рисовала забавные картинки, ее неотступно преследовало горе. Как я мог быть настолько слеп, чтобы не заметить этого…

– Мы зашли в один бар, где у него была назначена встреча, – заговорила Элли приглушенно. – Пьяные подонки, драка. Кто-то вытащил нож и…

Тут голос ее дрогнул. Повинуясь импульсу, Даниэль снова прижал ее к себе.

– Кровь, крики, и в центре этого хаоса он с ножом в груди…

Волна неведомого ранее чувства захлестнула Даниэля. Жалость переворачивала душу, рвала сердце на куски.

– Бедная девочка, – успокоительно бормотал он, поглаживая пышные волосы Элли.

И девушка откликалась на его прикосновения. Она окончательно перестала всхлипывать, ее тело больше не вздрагивало в руках Даниэля, ее головка прижималась к нему все ближе. На некоторое время воцарилась тишина…

– Теперь ты понимаешь, почему мне показались странными твои отношения с отцом? – спросила Элли уже своим, обычным голосом.

Она подняла голову, ее глаза оказались на уровне губ Даниэля. Несмотря на печальную тему их беседы, он почувствовал непреодолимое желание коснуться губами этого прелестного личика, так доверчиво обращенного к нему. Но он сдержал неблагоразумный порыв. Было бы кощунством воспользоваться ее уязвимостью. Ведь она смотрит на него сейчас как на старшего брата, друга, отца…

– Да, понимаю, – выдавил он из себя, убеждая себя, что ему лишь чудится огонек в ее глазах.

Элли еле слышно вздохнула и отодвинулась от Даниэля, как ему показалось, с некоторым разочарованием. Но почему? Разве он вел себя не безупречно?

– Пойдем вниз, – предложила она. – Тебя там точно все потеряли…

– Хорошо. – Он испытал жгучее сожаление оттого, что их откровенная беседа вдалеке от всех закончилась. А ведь он так и не сказал ничего важного…

Слежка за Фабрицио Дамиано не дала ощутимых результатов. Эдуардо знал, что время не ждет, и за эти дни ему необходимо узнать как можно больше, однако его советник вел себя на редкость осторожно. Создавалось впечатление, что он, как и раньше, усиленно трудится на благо компании Золото Грациано. Он был безупречно вежлив и предупредителен, ни разу он не коснулся вопроса рекламы на вечеринке, делая вид, что все прошло по заранее согласованному плану. Если бы Эдуардо был менее опытен или более доверчив, он был бы обманут. Но раз насторожившись, Грациано никогда не давал подозрениям затихнуть. Фабрицио Дамиано что-то затевает, и он обязательно выяснит, что.

Лючия, которую отец попросил как можно чаще бывать с Фабрицио, обсуждать с ним рабочие вопросы и наблюдать, также ничего не замечала.

– Либо он очень хорошо притворяется, либо это все выдумки, – безапелляционно заявляла она отцу. – Фабрицио точно такой же, как раньше, и причин подозревать его нет. Он, конечно, неприятный тип, но тебе искренне предан…

– Не знаю, – качал головой Эдуардо. – Не знаю.

За те два дня, что прошли после вечеринки, он не раз убеждался в том, что его помощник что-то скрывает. Иногда он натыкался на холодный испытующий взгляд Фабрицио, иногда видел, что тот роется в непонятных бумагах. Подозрение, даже ничем не подкрепленное, никак не желало покидать Эдуардо Грациано.

– Папа, но ведь нанятые тобой люди не могут ничего обнаружить, – убеждала его Лючия.

Она немного устала играть в шпионов. Ей хотелось домой, в солнечную Италию, где можно было бы нежиться на пляже и зализывать душевные раны.

– Фабрицио насторожился, только и всего. Естественно, он не такой дурак, чтобы заниматься своими грязными делишками сейчас… Он выжидает…

Беспокойство Эдуардо усиливалось из-за того, что человек, занимающийся сбором информации в Риме, тоже пока не сообщал ничего определенного. Времени было слишком мало, однако промедление было опасно. Неизвестность пугала больше всего…

– Мистер Грациано, можно к вам на минуточку? – В номер постучал Хьюго Мередит, старший детектив агентства, к которому всегда обращался Эдуардо для различного рода щекотливых дел.